КРИЗИС
КОММУНИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В 1998-2001 ГОДАХ
Период с сентября 1998 по середину 2001 года
был периодом, когда буржуазия сумела стабилизировать свой режим. Впервые за
годы реставрации капитализма начался рост производства, снижение долгов по
зарплате, в то время как грабительские жилищно-коммунальные реформы еще не
начинались. В этот период оппозиция, лишенная привычных козырей и ориентиров,
погрузилась в глубокий кризис.
Одним из первых признаков начинавшегося
кризиса оппозиции стало произошедшее во второй половине 1998 года усиление
особо опасной разновидности оппортунизма - троцкизма.
Троцкизм. Троцкизм - это течение, отрицающее возможность социализма в отдельно
взятой стране. Поскольку троцкисты в нашей стране еще в 1930-е годы были
разоблачены как пособники фашистов, в 1990-е годы открыто признавали себя
троцкистами лишь наиболее "отмороженные" представители этого течения.
Большинство же троцкистов маскировались под "антифашистов" и
"госкаповцев".
Первые из них паразитировали на великом деле
антифашизма. Они орали о "надвигающейся угрозе фашизма", но угрозу
фашизма", но угрозу фашизма видели не в действиях режима, а в мелких
фашиствующих группировках типа РНЕ. (в то время как РКРП еще 22 июня 1993 года
провела Конгресс антифашистского сопротивления, указавший, что угроза фашизма
исходит от правящего режима). Российских буржуазных политиков троцкисты
поделили на "фашистов" и "буржуазных демократов", причем в
"фашисты" записывали относительно прогрессивных политиков - Зюганова,
Лукашенко, Лимонова, прогрессивного в то время Лужкова, а в ряды "борцов с
фашизмом" записывали столпов режима, компрадорский капитал. В своих
шабашах троцкисты докатились до того, что одни долго дискутировали, считать ли
РКРП и ВКПБ "фашистскими" партиями или лишь
"социал-шовинистическими", другие (например, некто Стомахин) стали
проводить акции в поддержку американского империализма.. Вся эта кампания имела
под собой четкую цель - убеждать людей, что "при нынешнем режиме
демократия, а после свержения режима будет фашизм". Во время революционной
ситуации 1998 года они докатились до того, что открыто призывали к сохранению
Ельцина у власти.
Троцкисты, называвшие себя
"госкаповцами", под благовидным предлогом "давайте разберемся в
причинах краха СССР" заявляли, что "в СССР социализма не было, а был
или государственный капитализм, или не завершившийся переходный период".
Эта кампания тоже имела под собой конкретную цель - если социализма, а
следовательно, и социалистических революций еще не было, то никто не обещает,
что они будут в обозримом будущем. Идеология троцкизма оказалась поэтому очень
заразительной : если революции не предвидится (а "стабилизация"
капитализма это вроде бы подтверждала), то коммунистам можно сидеть сложа руки
и ничего не делать.
Своей главной мишенью троцкисты выбрали
молодежные организации, чтобы лишить оппозицию будущего. В 1998-99 годах в
РКСМ(б) и в ВЛКСМ образовались троцкистские группы, оказывавшие сильное влияние
на политику этих организаций. Но здоровые силы в РКСМ(б) и в ВЛКСМ сумели
одержать верх: XXV Съезд ВЛКСМ в декабре 1998 года и III Съезд РКСМ(б) в
августе 1999 года отклонили троцкистские резолюции. В ответ троцкисты хлопнули
дверью и покинули Съезд.
Но несмотря на свое поражение, троцкисты
заразили своими гнусными идеями (типа "социализма не было")очень
многих коммунистов, Рецидивы троцкизма в высказываниях многих товарищей
встречаются до сих пор.
На выборах 1999 года в Госдуму прошел
"госкаповец" О.Шеин. Свою сущность он показал в 2002 году,
проголосовав вместе с буржуазными фракциями за запрет референдума.
Уродливые идеи троцкизма и госкаповщины могли
жить только в атмосфере "стабилизации" капитализма. Усиление
революционной борьбы не оставит им никаких шансов.
РКРП и РКСМ(б): борьба между революционной и
нереволюционной тенденциями.
Как уже говорилось в соответствующей
главе, на протяжении всего 1999 года подъем рабочего движения не затихал: в
начале этого года было отмечено наивысшее количество забастовок, а к концу года
активизировались столкновения на предприятиях из-за попыток смены собственника,
самым ярким примером чему были события на выборгском ЦБК. Однако коммунисты
совершенно не интересовались этими событиями, основное внимание уделяя выборам.
Нет, конечно, для виду много говорили о необходимости развития рабочего
движения и одобрительно похлопывали по плечу низовых активистов, работающих в
рабочем движении, однако основной стратегический курс состоял в том, что до
выборов революции не будет, а любая активизация борьбы в этот период может
помешать победоносным выборам.
Победоносных выборов, как известно, не
получилось, однако урок впрок не пошел. Сразу же после выборов руководство
левых партий дало установку: вот дождемся следующих выборов, и на них-то
обязательно победим.
Однако далеко не все коммунисты считали
необходимым отказываться от подготовки революции в угоду очередным выборам.
Поэтому вопрос о перспективах революции наложился на прошлые разборки, причем
нередко весьма своеобразным образом.
Так, например, в РКСМ(б) та часть организации,
которая ориентировалась на Губкина с его РВС и, соответственно, должна была бы
занять революционные позиции, в период стабилизации капитализма перевернулась
на 180 градусов и преобразовалась в «маоистскую платформу», основная линия
которой состояла в том, что до революции еще очень и очень долго. Придя к
власти, «маоиская платформа» стала насаждать застой в организации, не
соответствующий ее революционным традициям. Избавиться от «маоистов» удалось
только в 2001-2002 годах, по мере преодоления кризиса. Подробнее об этом
рассказано в соответствующих главах истории РКСМ(б).
В РКРП основной ареной спора была Московская
организация, в которой контрреволюционные позиции заняла руководящая верхушка
(Ю.Мартынов, потом Ю.Ильин, потом снова Ю.Мартынов), ориентировавшаяся на
группу Подгузова. Они любили рассуждать о необходимости «планомерной работы с
рабочим движением», но это было лишь прикрытием для безделья. Впоследствии и
эта группа начала дробиться на противоборствующие фракции. Революционные же
позиции занимало меньшинство организации, ранее обвиненное в «губкинщине» и в
«запрете партии». Ключевым моментом, показавшим, кто есть кто, стал
"Солнечногорский инцидент"
Самым ярким проявлением кризиса стал так
называемый “Солнечногорский инцидент” 21 сентября 2000 года. В городе
Солнечногорске Московской области состоялся митинг протеста против реформ ЖКХ.
По призыву РКРП собрались полторы тысячи человек. Поскольку совсем
незадолго до этого квартплата была повышена в 3 раза, то люди были настроены
очень решительно и пошли на перекрытие шоссе “Москва-Ленинград”. Однако
тогдашнее руководство московской организации РКРП, вместо того, чтобы
поддержать борьбу масс, выступили за ее сдерживание и в течение трех лет после
этого обвиняли в “провокаторстве” А.Буслаева за то, что тот, выступая на том
митинге, поддержал перекрытие дороги. То есть тогдашние партийные руководители
прямо вели линию не просто на саботаж работы, а именно на сдерживание
революционной борьбы масс.
Отношения РКРП и КПРФ. Создание КПС. Раскол в
СКП-КПСС. В середине 2000
года в коммунистическом движении возникла новая инициатива: О.Шенин,
возглавлявший союз компартий СКП-КПСС, предложил объединить РКРП и Компартию
Белоруссии в единую компартию под названием КПС (Компартия Союза России и
Белоруссии). Причиной такого шага Шенина было то, что он разочаровался в
оппортунизме КПРФ и решил выйти из нее, однако вступать в РКРП не хотел – все
руководящие должности в ней были заняты и создавать новую руководящую должность
специально для Шенина никто не собирался.
Руководство РКРП выразило готовность обсуждать
идею с КПС и ей было посвящено два пленума ЦК и большая дискуссия. Поскольку
прежние выборы только что закончились, до новых выборов было еще долго, то
коммунистам надо было чем-то заняться. Заниматься же рабочим и протестным
движением они не хотели, поскольку считали, что рабочее и протестное движение
находится на спаде.
Однако в процессе обсуждения на пленуме ЦК
РКРП 12 июня 2000 года выяснилось, что организаторы создания КПС понимают ее
создание весьма своеобразно. По их мнению, оргкомитет съезда и
представительство на съезде должно было состоять из трех равных частей – по
одной трети от РКРП и КПБ, и еще треть – руководство СКП-КПСС, не имеющее
никаких самостоятельных низовых структур. Кроме того, инициаторы хотели
восстановить модель КПСС, то есть чтобы в России не было самостоятельной
компартии. Фактически реализация этой идеи означала ликвидацию РКРП и прямое
подчинение ее Шенину и его окружению. Поэтому в последующий период региональные
организации РКРП отказались участвовать в создании КПСС. Параллельно российские
власти во избежание проблем по каналам МИДа надавили на белорусского президента
Лукашенко, чтобы он заставил свою компартию отказаться от создания КПС.
Учредительный съезд КПС всё-таки состоялся 15
июля 2000 года, но и РКРП, и КПБ были на нем лишь в качестве наблюдателей.
Фактически весь членский состав КПС – это оказались люди, в разное время
исключенные из РКРП, КПРФ, КПБ и других партий.
Создав КПС, Шенин и члены его ближайшее
окружение соответственно вышли из КПРФ и заняли резко антизюгановские позиции.
В ответ на это в январе 2001 года компартии стран СНГ, ориентировавшиеся на
КПРФ, объявили о проведении совета СКП-КПСС, на котором отстранили Шенина от
должности руководителя СКП-КПСС и назначили на его место Зюганова. То есть
Зюганов теперь имел 4 поста сразу – предеседатель ЦК КПРФ, председатель фракции
КПРФ в Госдуме, председатель НПСР и председатель СКП-КПСС. Кворума на этом
мероприятии не было, однако его решение было объявлено принятым. Сторонники
Зюганова утверждают, что голосование велось по доверенности. Так или иначе, в
2001-2004 годах на территории СНГ существовало два СКП-КПСС: один во главе с
Зюгановым, другой во главе с Шениным. В 2004 году СКП-КПСС Шенина объявил о
своем преобразовании в унитарную партию – КПСС.
Победа «коммунистов» в Молдавии. В марте 2001 года произошло удивительное
событие – Партия коммунистов республики Молдова (ПКРМ) одержала сокрушительную
победу на парламентских выборах, заняв абсолютное большинство мест в
парламенте, а ее лидер В.Воронин был избран президентом. После этого в
коммунистическом движении активизировались голоса: «смотрите, ведь можно же
победить и путем выборов!». Это способствовало усилению парламентского
кретинизма.
В Молдове же победа «коммунистов» не привела к
улучшению. Правительство Воронина не сделало не то чтобы хоть каких-то малейших
шагов к социализму, но и просто хотя бы каких-либо прогрессивных мер, по
образцу его современников Лукашенко или Чавеса. Предвыборные обещания придать
русскому языку статус государственного и войти в состав Союза России и
Белоруссии были забыты сразу же, администрация Воронина заняла резко
конфронтационную позицию по отношению к Приднестровью, а во внешней политике
заняла резко прозападный курс. Подробнее об этом рассказывается в статье
Всё вернём? . После провала инициативы с созданием КПС
руководство РКРП выдвинуло инициативу о проведении референдума по вопросу о
пересмотре приватизации. Эта акция получила название «Всё вернем». Формально ее
поддержали все партии Роскомсоюза, но актив отнесся к этой идее прохладно: в
реальность проведения референдума никто не верил, а фразы типа «это проводится
с агитационной целью» никого не могли вдохновить. Идея референдума «Всё вернем»
тем не менее громко пиарилась вплоть до конца 2001 года, до тех пор, пока после
объединения РКРП и РПК объединенная партия РКРП-РПК не занялась более актуальными
задачами. Впоследствии эту идею референдума перехватила КПРФ и носится с ней до
сих пор, правда, от раза к разу всё смягчая формулировки вопросов.
Общая характеристика кризиса коммунистического
движения
Общие черты кризиса оппозиции в 1998-2001
годах выражались в следующем:
В идеологии: вопрос о взятии власти отодвинулся на неопределенно долгий срок
(назывались цифры от 15 до 90 лет), не было числа заявлениям типа “ну, в
ближайшие-то 5 лет революции не будет”. Как следствие – развивалась
деморализация и апатия, люди, не веря в близкую победу, стали покидать партию.
Резко усилились разные троцкистско-госкаповские течения, которые под
упадническую идею о невозможности революции в ближайшие годы подводили
теоретическую базу.
В политике: наблюдалось резкое падение в парламентский кретинизм. Пролистав подшивки
левой прессы, можно увидеть, что именно в середине 1998 года и произошел резкий
перелом: если до 1998 года выборы рассматривались как весьма далекая цель, то
начиная с 1998 года они стали превращаться в самоцель на вечные времена. Едва
завершились выборы 1999 года – как тут же у нас в партийной прессе начались
рассуждения о том, каковы перспективы на… выборах 2003 года (не анализ итогов
прошедших выборов, а именно установка готовиться к выборам через 4 года).
Главной линией стала линия на поддержание того
состояния, которое есть и отказ от шагов по качественному улучшению.
В организационной жизни кризис комдвижения состоял в первую очередь в
непрекращающемся процессе раскола в комдвижении. Под предлогом “необходимости
создания настоящей партии ленинского типа” от существующих партий откалывались
мелкие группы. Наиболее показательна была попытка создания КПС: амбициозная
идея “объединения коммунистов” закончилось отколом нескольких групп от КПРФ,
РКРП, РКП-КПСС и КПБ. Внутри существующих организаций постоянно разжигались
разборки.
Привычным делом стал поиск “провокаторов”… На
словах любили говорить о дисциплине, фактически же о дисциплине вспоминали
только того, когда нужно что-нибудь запретить, в то время как о выполнении
принимаемых решений предпочитали не вспоминать. Постоянные опоздания и
невыполнения принимаемых решений стали нормой…
Самое страшное – от нас уходили люди, как из
КПСС в 1990-91. И это не обязательно были враги или оппортунисты, уходили и
настоящие коммунисты, кристально чистые люди, которые говорили: “Мы не видим
никакой перспективы…”. Уходили кто в КПРФ, кто в “революционные партизаны”, кто
просто в никуда…
В отчетном докладе на Х Съезде РКРП в октябре
2000 года В.А.Тюлькин буквально возвопил: “Нам не хватает успеха!”.
В чем заключалась причина кризиса
коммунистического движения в 1998-2001 годах? Как уже говорилось, в этот период
была определенная стабилизация капитализма в России. Поэтому среди коммунистов
оказались распространены идеи о том, что революции не будет еще в течение долгого
срока. А раз так, то выборам, намеченным через несколько лет, ничего не
угрожает, а поэтому главная задача коммунистов – ждать своей победы на этих
выборах, чтобы вожди получили парламентские кресла. Значительная же часть
рядового состава коммунистических организаций, формально не порывая с
коммунистическим движением, рассудили, что поскольку до революции еще далеко,
то надо не связывать с этой революцией свои планы, а «устраиваться» при
капитализме. Другая же часть коммунистов, продолжая вести борьбу за революцию,
тем не менее вынуждены были «подстраиваться» под это господствующее мнение.
Многие из них не выдерживали и покидали свои организации. Противоречия
интересов данных групп и порождали конфликтные ситуации. Положение начало
меняться к лучшему с середины 2001 года, когда стабилизаци капитализма стала
подходить к концу.