Операция «преемник»
Правительство Степашина-Аксененко. 19 мая 1999 года Степашин был утвержден в должности премьер-министра, а в течение следующей недели было сформировано правительство. Его состав ясно показывал, что к власти вернулась оголтелая реакция. Степашин был лишь чисто формальным премьером – реальным руководителем правительства был первый вице-премьер Н.Аксененко (который во времена «рельсовой войны» 1998 года, будучи министром путей сообщения, проявил себя как верный слуга кремлевской власти). Аксененко всерьез рассматривался в качестве вероятного преемника Ельцина. СМИ тех времен писали, что министры в правительстве Степашина-Аксененко утверждались в должности только после «собеседования» с олигархом Романом Абрамовичем в присутствии дочери Ельцина Т.Дьяченко и Аксененко. Степашина на эти «собеседования» не приглашали. «Собеседования» происходили в загородной резиденции Абрамовича, ограждение которой по форме и размерам было точной копией кремлевской стены.
Ключевые бюджетные потоки в правительстве оказались в руках команды Березовского-Абрамовича (в которой на первые роли выходил именно Абрамович, оттесняя Березовского на задний план. Газеты были переполнены карикатурами, обыгрывавшими связи между отчеством Березовского – АбрАмович – и фамилией АбрамОвич). Другие олигархи, оттесненные от кормушки (в первую очередь Гусинский), через свои СМИ публично обличали новое правительство. Именно тогда в политике появился термин «Семья» как обозначение правящей олигархической группировки, в состав которой входили семья Ельцина, приближенные к ней олигархи – Березовский, Абрамович, Мамут и купленные ими госчиновники – глава администрации президента Волошин, первый вице-премьер Аксененко, новый министр финансов Касьянов (будущий премьер-министр путинской России), новый министр топлива и энергетики Калюжный и т.п. Крупнейшие телеканалы, принадлежащие конкурирующим олигархам – ОРТ Березовского и НТВ Гусинского – развязали друг против друга информационную войну, поливая друг друга так, как никогда раньше. Черномырдин в свойственной ему манере тогда заявил: «Сцепились два еврея, теперь на их балаган вся Россия смотреть будет». Фактически это началась война между «Семьей», которая к началу 2000 года должна была потерять власть, и рвущейся к власти командой Лужкова, интересы которой отстаивали СМИ Гусинского. На первом этапе (лето 1999 года) инициатива оказалась в руках лужковской команды. В июле 1999 года возник скандал вокруг Bank of New York – американского банка, через который ельцинская семья совершала свои финансовые махинации. Это событие стало поворотной точкой. Если во времена Примакова команда Ельцина была готова смириться с перспективой утраты власти, полагая, что может просто уехать за границу и пользоваться награбленными деньгами, то теперь, после скандала с Bank of New York стало ясно, что даже если ельцинская семья сбежит за границу, то ее настигнет расплата и там. После этого для «Семьи» не было другого выхода, кроме как всеми силами держаться за власть.
Предвыборная ситуация. Основным элементом политической ситуации перед предстоящими в декабре 1999 года очередными выборами в Госдуму стали так называемые губернаторские блоки: «Отечество», «Вся Россия» и «Голос России». Никакой принципиальной разницы между ними не было, поэтому было комично слушать заявления некоторых телевизионных комментаторов: «главная новость прошедшей недели – губернатор такой-то перешел из «Всей России» в «Голос России»». Это были лишь союзы номенклатуры по интересам. Причем многие губернаторы не клали все яйца в одну корзину, а входили в несколько блоков сразу. В качестве примера можно привести губернатора Кировской области В.Сергеенкова, который был в числе учредителей «Голоса России», кандидатом был от блока «Отечество-Вся Россия», административный ресурс использовал для агитации за «Единство», а лично сам голосовал за КПРФ.
В конце июля 1999 года «Отечество» Лужкова и блока «Вся Россия» объединились в один блок «Отечество – Вся Россия». Его лидером был избран Примаков. Объединение в одном блоке двух влиятельнейших политиков того времени – Лужкова и Примакова и присоединение к нему большинства губернаторов позволяли утверждать, что он и должен будет на выборах взять всю власть. Поскольку к этому блоку примкнула еще и Аграрная партия, то по первым буквам участвовавших в нем организаций «Отечество – Вся Россия – Аграрная партия» этот блок стали называть «Овраг». По данным соцопросов, на выборах в Думу «Овраг» получил бы до 40% голосов, на втором месте с небольшим отрывом была бы КПРФ, то есть эти две антиельцинские силы получили бы абсолютное большинство в следующей Думе. Политологи рассматривали т.н. «сценарий 17 января» - когда на первом же заседании новой Думы ОВР и КПРФ вместе объявили бы недоверие ельцинскому правительству и захватили бы власть сами.
Что же касается «идеологических» партий, то здесь, по сравнению с выборами 1995 года, обстановка была хуже для левых сил и лучше для правых. На выборах 1995 года, как мы помним, было всего два коммунистических блока – КПРФ и «Коммунисты, трудовая Россия – за Советский союз» (различие между которыми было понятно даже аполитичному обывателю), «демократы» же были раздроблены на множество партий-однодневок, каждая из которых, конечно же, провалилась. На выборах 1999 года всё было наоборот: мелкие правые партии объединились в один блок – Союз правых сил (СПС), а левый фланг оказался раздроблен – помимо КПРФ и блока «Коммунисты, трудящиеся России – за Советский Союз» на нем были ДПА Илюхина, «Сталинский блок» Анпилова-Терехова-Малярова с внуком Сталина Е.Джугашвили и Партия мира и единства Умалатовой. Эти три последние партии не смогли собрать нужного количества подписей, но новый закон дал им возможность вместо сбора подписей внести денежный залог. Таким образом левый флаг был размыт.
Операция «преемник». Правительство Степашина-Аксененко продержалось у власти менее трех месяцев. 9 августа Ельцин объявил об отставке Степашина и о назначении премьер-министром директора ФСБ В.Путина. Более того, Ельцин публично объявил, что он будет рекомендовать Путина как своего преемника. Во время своего первого интервью в качестве тогда еще кандидата в премьеры, отвечая на вопрос: «Что вы будете делать, если шахтеры выйдут на рельсы?», Путин ответил: «Если выйдут – сядут».
Никто не верил в то, что Путин может стать президентом. Широкие массы его не знали, кроме того, Ельцин в то время пользовался такой огромной ненавистью народа, что любой, кого записывали в преемники Ельцина, автоматически становился политическим трупом. В августе 1999 года рейтинг Путина как потенциального кандидата в президенты находился на уровне 2-3% - то есть на уровне статистической погрешности. Однако политтехнологи «Семьи» знали, что делали. Привод Путина к власти получил в истории название «операция «преемник»».
Тогдашняя кремлевская журналистка Е.Трегубова рассказывает о таком эпизоде:
«Зайдя к
опытному пиарщику Алексею Волину, я поинтересовалась у него:
- Ну как
тебе Путин? В смысле – как потенциальный клиент? Ты бы взялся его раскручивать
в президенты?
- Не
приставай с глупостями… Безнадежен…
Но я не
отставала:
- Лёшка, вот
давай представим такую гипотетическую ситуацию: у тебя на руках вот такой вот
безнадежный клиент, с таким вот низким рейтингом и с такими вот никакими
публичными данными… Давай смоделируем ситуацию: существует ли хоть что-то в
мире, чем его пиар-команда смогла бы резко поднять его рейтинг и сделать из
него президента?
Лёшка
почесал репу и сказал:
- Да, есть. Маленькая победоносная война.»
Именно этот сценарий и начал претворяться в жизнь. Как раз в момент замены Степашина на Путина произошло очередное обострение в районе Северного Кавказа: чеченские сепаратисты во главе с известным террористом Шамилем Басаевым и арабским ваххабитом Хаттабом вторглись из Чечни в Дагестан. Неспособность сдержать их и стала одним их формальных поводов для отставки Степашина. После того, как Путин стал премьером, боевики были изгнаны обратно в Чечню. В начале сентября сценарий повторился – в Дагестан вторгся еще один крупный отряд боевиков, бой с которыми продолжался несколько дней.
Однако подавляющее большинство населения России мало заинтересовались этими событиями – к чеченской войне за 5 лет ее хода все уже давно привыкли. Требовалось нечто такое, что встряхнуло бы народ.
И тут как раз очень «удачно» для Ельцина и Путина произошли взрывы ряда жилых домов. 4 сентября взорвался жилой дом в Буйнакске (Дагестан). Погибли 64 человека. Но и к этому общественное мнение отнеслось равнодушно. Тогда террористическая война переместилась в Москву. 9 сентября ночью, когда все жильцы спали, взорвался жилой дом на улице Гурьянова в Московском районе Печатники. Погибли 94 человека. 13 сентября так же ночью взорвался еще один жилой дом на Каширском шоссе в Москве. Погибли 119 человек. 16 сентября произошел взрыв в Волгодонске – где расположена атомная станция.
После этого весь народ России оказался охвачен страхом. И тут как раз «вовремя» возник добрый герой Путин. 20 сентября он сделал по телевидению знаменитое заявление: «Мы будем преследовать террористов везде. Если в туалете их достанем – то тогда в сортире замочим!». Тогда же под предлогом ликвидации бандитского гнезда началась вторая чеченская война – федеральные войска снова вошли в Чечню. На этот раз, в отличие от первой чеченской войны, уже «мочили» всех подряд, без отступлений, как во времена первой чеченской. Тогда в русский язык вошло слово «зачистка» - когда федеральные войска, захватывая населенный пункт, уничтожали в нём всё, что движется (впоследствии термин «зачистка» был заменен на нейтральное «спецоперация»). Однако тогда население, запуганное тем, что может однажды не проснуться, горячо поддерживало эти карательные меры. Идеологом второй чеченской войны телевидение называло Путина – и его рейтинг рос как на дрожжах.
Многие считают, что взрывы жилых
домов были специально организованы властями как средство развязать чеченскую
войну и привести Путина к власти. Подтверждением такого вывода являются события
в Рязани, когда жители обнаружили неких подозрительных лиц, минировавших жилой
дом, а ФСБ заявило, что это были учения на предмет проверки бдительности.
Подробнее об этом рассказано в книге перебежчиков Литвиненко и Фельштинского
Другой составной частью операции «преемник» стало уничтожение блока «Отечество-вся Россия», который ельцинская «Семья» считала своим самым опасным конкурентом. Уже после официального начала предвыборной кампании оказалось, что среди избирательных объединений нет ни одного, которое бы отстаивало интересы Ельцина и его «семьи». А раз такого блока нет, то его надо создать. И тогда президентская администрация создала свой губернаторский блок. Создавать его поручили министру по чрезвычайным ситуациям С.Шойгу. Губернаторов по одному вызывали в кабинет Шойгу и прямо задавали вопрос в лоб: «Вы с нами или нет?». На упиравшихся давили компроматом и угрозой посадить. Березовский потом рассказывал: «мы специально создавали блок, который должен был стать точным клоном «Отечества-Всей России» с той лишь разницей, что этот клон был поддержан властью. Новый блок сначала получил название «Медведь», но впоследствии для него утвердилось название «Единство».
Одновременно с этим по двум главным каналам телевидения – ОРТ и РТР – была развязана агрессивная кампания против блока ОВР и особенно персонально против Лужкова. Воскресная еженедельная аналитическая программа "Время" была преобразована в «Программу Сергея Доренко», который каждую неделю посвящал всю свою полуторачасовую передачу разгромным нападкам на Лужкова. В ход шло всё – начиная с грешков Лужкова в управлении Москвой и покупкой им недвижимости за границей, и заканчивая смакованием состояния здоровья Лужкова с Примаковым. Нагнетание истерии против блока ОВР шло по нарастающей: в воскресенье Доренко выльет очередной ушат помоев на Лужкова, потом каждый день недели ведущий ежедневной пятиминутной передачи «Однако» М.Леонтьев от одной передачи к другой всё усиливает градус хамства, и, наконец, в воскресение на экранах снова появляется Доренко, выливающий помои на Лужкова уже с более высоким уровнем агрессивности. Тогда ходил такой анекдот: «В завершение своей передачи Доренко говорит: «И еще о Лужкове. 92 года назад на Россию упал Тунгусский метеорит. Вы спросите – при чем же здесь Лужков? А ни при чем. Как всегда, ни при чем! Всего вам доброго!» (фраза «Всего вам доброго!», которой Доренко неизбежно заканчивал свои хамские передачи, стала его визитной карточкой).
Таким образом удалось «опустить» рейтинг блока «Отечество – Вся Россия». В свою очередь, те блоки, которым разрешили пользоваться возросшей популярностью Путина, наращивали свой рейтинг. Незадолго до выборов Путин «случайно» заявил: «Как гражданин я поддерживаю блок «Единство»». В свою очередь, Союз правых сил во главе с Кириенко вел кампанию под лозунгом: «Путина – в президенты, Кириенко – в Думу». Главный идеолог этого блока Чубайс заявлял, что «в Чечне возрождается российская армия», а Явлинского называл «предателем» из-за того, что тот не спешил одобрять чеченскую войну.
На состоявшихся 19 декабря думских выборах первое место получила КПРФ – 24%, на два процента улучшив свои показатели по сравнению с 1995 годом. Однако абсолютное большинство в Думе получили правые партии. Ельцинско-путинское «Единство» отстало от КПРФ всего лишь на 1%, получив 23%. Блок «Отечество-Вся Россия» получил всего лишь 12% вместо ожидавшихся не менее 30. Сенсацией стал проход в Думу СПС, получившего 8%. Еще в Думу прошли ЛДПР и «Яблоко» - всего 5%-й барьер преодолели 6 блоков. На седьмом месте, первым среди не преодолевших 5%-й барьер, оказался блок «Коммунисты, трудящиеся России – за Советский Союз», получивший 2,22%. Кроме этого, еще три блока – Партия пенсионеров, блок «Женщины России» и бывшая партия власти «Наш дом Россия» получили больше 1% голосов. Все остальные партии получили менее 1%.
Уроки выборов-1999. Окружение Ельцина справедливо расценивало результаты выборов как свою победу. Ельцин в своей книге мемуаров «Президентский марафон» писал, как он радовался: «наконец-то коммунисты не имеют большинства в Думе!». В начале предвыборной кампании Ельцин говорил: «Чтобы победить на выборах, мы должны хорошо поработать». И действительно, хорошо поработали. Причиной такой активности ельцинской команды было понимание ими того факта, что в случае поражения на выборах они теряют всё – их ждет преследование за свои злодеяния, даже есть они сумеют вырваться за границу. Поэтому для ельцинистов не оставалось ничего другого, как бороться до конца.
Оппозиция же перед выборами находилась в состоянии самоуспокоенности перед своей, казалось бы, неминуемой победой. Как и в 1995-96 годах, коммунисты хотели победить на парламентском поле, забыв про то направление, в котором они объективно сильнее – рабочее движение. Как раз осенью 1999 года вспыхнула новая волна рабочего движения из-за передела собственности. Повсеместным явлением было установление рабочей власти на предприятиях. Особый размах эти события получили в Кузбассе в процессе борьбы между губернатором Тулеевым и коммерсантами братьями Живило: рабочие взяли власть на разрезе «Черниговец», Кузнецком металлургическом комбинате (КМК), Новокузнецком алюминиевом заводе (НкАЗ). Главным событием этого сезона стали события 13 октября 1999 года на Выборгском ЦБК, когда власти впервые применили огнестрельное оружие против рабочих, взявших завод в свои руки. После того, как информация о событиях на ВЦБК стала достоянием гласности, оказалось, что такие же ситуации существуют на очень многих предприятиях: Щучанский хлебокомбинат (Курганская обл.), Орско-Халиловский металлургический комбинат (Оренбургская обл.) и т.п. В конце ноября 1999 года на ВЦБК состоялась конференция борющихся трудовых коллективов. Но, увы, коммунисты даже все эти события рассматривали исключительно через призму выборов. Например, в сентябре 1999 года один из левых блоков, обращаясь к рабочим разреза «Черниговец», призывал их: «Вы через 3 месяца на выборах проголосуйте за нас, и тогда мы создадим в Думе рабочую фракцию и решим все ваши проблемы». Хотя «решать проблемы» надо было не «через 3 месяца», а сейчас. Сделав основную ставку на парламентский путь, оппозиция не смогла победить ни парламентским, ни внепарламентским путем – выборы были проиграны, а все «народные предприятия» к началу 2000 года были уничтожены. Однако урок пошел коммунистам не впрок: сразу же после поражения на выборах 1999 года они стали строить планы на… выборы-2003: «уж тогда-то сделаем выводы из нынешнего поражения и непременно победим».
Отставка Ельцина. Однако победа ельцинистов на выборах в Госдуму была еще не окончательной. Президентские выборы должны были состояться только в июне 2000 года. За полгода могло произойти всякое. Люди могли успеть разочароваться в Путине – пиар и административный ресурс уже дали всё, что могли, дальше вешать людям лапшу на уши было бы проблематично. Могли возникнуть осложнения на чеченской войне. Наконец, оппозиция могла бы собраться с силами и нанести ответный удар. Для успешного завершения операции «преемник» надо было передать власть Путину как можно скорее.
И вот 31 декабря 1999 года Ельцин, выступая с новогодним обращением, неожиданно заявил о своем уходе в отставку.
Коммунистический публицист В.Бушин очень хорошо описал эту сцену:
«Ельцин
сказал: "Я ухожу... Ухожу раньше положенного срока. Я понял, что мне
необходимо это сделать..." Коммунисты, а за ними и весь народ, поняли это несколько
раньше, лет десять тому назад. Но вспомните, что он тут же добавил:
"Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми
лицами, с новыми сильными, умными, энергичными людьми. А мы, те, кто у власти
уже многие годы, должны уйти". Да это же прямой призыв: "Ребята,
сматывайте удочки!" Если бы Гитлер выступил с подобным призывом, то вслед
за ним покончило бы самоубийством все его правительство. А эти? Кто тут новые
лица — Гайдар и Кириенко? Кто сильный и энергичный политик — Степашин в
генеральских штанах? Кто такой уж умный — оратор Черномырдин?..
А бывший продолжал: "Я понял, что главное
дело своей жизни я сделал. Россия уже никогда не вернется в прошлое. Россия
всегда будет теперь двигаться только вперед". Да, главное дело жизни он
сделал — развалил страну и отбросил на задворки мировой истории. Да, Россия уже
никогда не вернется в свое великое прошлое, не станет вновь процветающей
сверхдержавой мира, если не последуют за ним все эти геббельсы, гиммлеры и
геринги. Да, Россия будет двигаться только вперед — в пропасть, если все эти
гайдаренки и черномышкины опять пролезут во власть.
Затем началось такое лицедейство, какого мировая
история не знала: "Я хочу попросить у вас прощения"... У кого — у
народа? За что — за главное дело своей подлой жизни предателя страны?
Оказывается, вот за что: "За то, что многие наши с вами мечты не
сбылись..." Очнись, батя, ни одной мечты, общей с тобой, у меня не было и
быть не могло. Я и мой народ мечтали, чтобы наша Советская Социалистическая
Родина из второй в мире сверхдержавы стала первой, и не только по силе, но и по
благоденствию. А ты, образина, как и Гитлер, мечтал уничтожить социализм; ты,
как и Гитлер, мечтал удушить Советскую власть; ты, как и Гитлер, мечтал
истребить коммунистов; ты, как и Гитлер, мечтал быть полновластным хозяином
русской земли... Банда гайдаров, чубайсов, бурбулисов всей душой холуйской
разделяла твои мечты. Но верно — не все они сбылись. Действительно, то, что вам
"казалось просто, оказалось мучительно тяжело". Вот перед этой
бандой, а не перед народом, ты и каешься: "Я прошу прощения за то, что не
оправдал некоторых надежд тех людей (ты мог бы назвать их по всему алфавиту по
именам от Авена и Бурбулиса до Юшенкова и Ясина. — В.Б.), которые верили, что
мы одним махом, одним рывком, одним взмахом сможем перепрыгнуть из серого,
застойного тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я
сам в это верил..." В том, что сам верил, ничего удивительного нет, ибо
твою дремучесть на троне в мировой истории сравнить не с чем.
"Казалось,
чуть-чуть поднатужимся и все одолеем одним рывком. Не получилось!" Да где
ж это ты, родимый, тужился-то — в Барвихе? в Горках? в Шуйской Чупе? в Сочи? в
бане с Коржаковым? на корте с Тарпищевым? за бутылкой с другом Колем? Ведь 90
процентов своего президентского срока ты провел с этими людьми, за такими
натужными занятиями. Вот потому теперь и не остается ничего другого, как
развести руками и промямлить: "Не получилось..." Как такса-кривоножка
из анекдота, которая уверяла зрителей на собачьих бегах, что обгонит всех
борзых и гончих, непременно займет первое место, призывала ставить на нее —
беспроигрышное дело! — и ей поверили несколько гайдаров, поставили, а она,
разумеется, отстала на несколько кругов, едва приплелась последней и говорит:
"Ну, не получилось. Что поделаешь? Не повезло! Спортивное счастье
переменчиво..."
"В чем-то я оказался слишком
наивным..." Нет, батя, это не наивность. Это бездарность, невежество, это
отношение к Родине, где ты оказался на высшей должности, как к кабаку, где можно
надраться, надебоширить, наблевать, а потом на бровях ползти в отставку.
У таких, как Ельцин и его свора, одним
махом-взмахом, одним рывком-броском, конечно, ничего не могло получиться
путного. А вот у коммунистов в свое время все получилось. В 1931 году Сталин
сказал: "Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать
это расстояние за десять лет. Или мы сделаем это, или нас сомнут". И
сделали! В исторических масштабах это было, в сущности, одним рывком, но —
глубоко обдуманным и точно рассчитанным, беспредельно самоотверженным и
божественно вдохновенным. И не нас смяли, а мы смяли. Но тебе, олух царя
небесного, от кого можно было ждать обдуманности реформ — от Черномырдина? Так
ведь это же его афоризм: "Хотели, как лучше, а получилось — как
всегда". От кого мог ты ждать точного расчета — от Гайдара? Это же он
объявил, что отпустим цены, и они возрастут в два-три раза, а они подскочили в
тысячи раз. От кого ждать самоотверженности — от Чубайса? Это же он на вопрос
корреспондента, легко ли он согласился стать вице-премьером, радостно ответил:
"Легко. Потому что мне надоело жить в двухкомнатной квартире". От
кого было ждать вдохновенности в работе — от Степашина, которого тележурналист,
именующий себя Леонтьевым, назвал "бабой в генеральских штанах"?..
Все вы — племя бездарей, орда хищников, кагал банкротов...
И тут надо сказать, что эта орда над прощениями,
которые Ельцин у нее просит, смеется, ибо они-то получили все, о чем мечтали,
ну и кое-что уделили и ему, благодетелю.
"Я хочу, чтобы вы знали... Боль каждого из
вас отзывается болью во мне, в моем сердце. Бессонные ночи, мучительные
переживания..." Тут все ложь, и у каждого из гайдаров не было никакой
боли, и в его пустом сердце не было и не могло быть ничего, кроме аритмии.
Мучительные переживания знал только его желудок. “...Что надо сделать, чтобы
людям хоть чуточку, хотя бы немножко жилось легче и лучше, — не было у меня
более важной задачи..." Как — что надо сделать? Отремонтировал за 300
миллионов долларов свои палаты в Кремле, — удивил Клинтона — вот уже русским
людям чуточку и легче. Разорил науку, образование, медицину, — вот русским
людям уже и чуточку лучше... Ах, старая профурсетка! У него не было другой
задачи! Хоть бы перед поездкой в Святую землю воздержался от вранья,
притворства и ханжества...
И опять, в расчете на слезу: "Я ухожу... Я
сделал все, что мог. Мне на смену приходит новое поколение. Поколение тех, кто
может сделать больше..." Единственным правдивым заявлением во всей речи
были слова "Я сделал все, что мог". Да, все.
Уже покинув свой кремлевский кабинет, прощаясь на
крыльце со своей верной челядью, Ельцин, как 4 января рассказал по первой
программе телевидения В.Путин, оказывается, в самую последнюю секунду
горестного до ужасти расставания изрек слова, до слез прошибшие челядь:
"Берегите Россию!" Прекрасно! Величественно! Достойно Цезаря, Карла
Великого и Юшенкова... Но почему же так усеченно, почему не во всей исторической
полноте: "Берегите Россию, как все годы своего правления берег ее я! Я и
Бурбулис. Я и Гайдар. Я и Черномырдин. Я и Чубайс. Я и Кириенко. Я и Степашин.
Я и Березовский. Я и Абрамович. Я и Мамут» »
Путин как премьер-министр стал исполняющим обязанности президента. Внеочередные президентские выборы были назначены на 26 марта. Первым указом Путина в качестве президента был указ о гарантиях президенту, вышедшему в отставку: согласно этому указу, Ельцин освобождался от уголовной ответственности.