Еще раз о
компетентности. Еще раз о совести
В № 68 «Учебников» была опубликована статья Ольги Дашковской «Еще
раз о войне», формально посвященная «круглому столу» «Четыре года за четыре
урока (История Великой Отечественной войны в школе)», который, как явствует из
статьи, состоялся «в научно-просветительской центре «Холокост» в рамках V
Всероссийского августовского интернет-педсовета».
Эта небольшая
статья меня поразила. Поразила а) некомпетентностью и б) чудовищной
расстановкой идеологических акцентов.
В самом начале статьи заявляется, что существует угроза, «что
торжества по поводу знаменательной даты (60-летия Победы. – А.Т.) могут вылиться в показуху, в очередную кампанию с парадными шествиями и
фанфарами, а многие насущные проблемы так и останутся нерешенными. Одна из них
состоит в том, что через 60 лет после разгрома коричневой чумы нацистские идеи
в России живут и процветают: множатся ряды скинхэдов,
прилавки завалены книгами о лидерах Третьего рейха, на
стенах домов чернеют свастики».
Далее сообщается, что участники «круглого стола» пришли к выводу,
что «равнодушное отношение общества (так-таки и всего общества? – А.Т.) к этим позорным явлениям
– не что иное, как закономерная (!!! – значит, и
бороться с этим бессмысленно, раз «закономерная»? – А.Т.) реакция на
официальную позицию, которая состоит в освещении «позитива» на страницах
школьных учебников истории (массовый героизм советского народа, проявленный в
годы Великой Отечественной войны, скупое перечисление дат, боев, имен). В то же
время умалчивается правда о тяготах, лишениях, противоречиях тех лет». Не буду
придираться к стилю, на мой взгляд, чудовищному (одно выражение «разгром
коричневой чумы» чего стоит!), укажу лишь на явное нарушение элементарной
логики: с сегодняшними учебниками сталкиваются лишь школьники и учителя, а это
по определению не только не все общество, но даже не самая крупная его часть.
Может быть, причины расцвета фашистской идеологии и фашистских организаций в
стране, победившей некогда фашизм, все-таки в чем-то другом? При Хрущеве или
Брежневе, положим, тоже в школьных учебниках при освещении Великой
Отечественной царствовал «позитив» (и куда более
зубодробительный, чем сегодня), но вот ни фашистских партий, ни скинхедов, ни книг, пропагандирующих фашизм, что-то не
было. Интересно, почему бы это?
Далее
Дашковская объясняет, что имеется в виду: «Дети очень хотят знать правду, и не
столько ее парадную, «разрешенную» сторону, сколько оборотную, малоизвестную, –
считает Ирина Алхазашвили, преподаватель истории из
Центра образования № 548 «Царицыно». – Ребят волнуют именно те вопросы, на
которые трудно найти однозначные ответы. Например: что заставляло советских
граждан сотрудничать с гитлеровцами? почему Матросов воевал в штрафном
батальоне? почему Зою Космодемьянскую сдали немцам «свои», советские крестьяне?
почему Муссолини в молодости увлекался социалистическими идеями, а впоследствии
примкнул к фашистам?».
Поскольку ни
о каких возражениях на это выступление не сообщается, следовательно, все
участники «круглого стола» были с ним согласны. А между тем это – выступление,
свидетельствующее о полной профнепригодности И. Алхазашвили.
Она задала четыре вопроса. Из них один общий, неконкретный
(«что заставляло советских граждан сотрудничать с гитлеровцами» – интересно,
почему только «что», а не «кто»? – ведь человека, назначенного оккупантами
старостой, если он от назначения отказывался, как правило, расстреливали).
А в трех других – в каждом – И. Алхазашвили демонстрирует
полное незнание фактов, недопустимое для учителя истории в школе.
Во-первых, ни
в каком штрафном батальоне Александр Матросов не состоял. Он был рядовым 56-й
гвардейской стрелковой дивизии, а в гвардии штрафбатов не было: власть считала
недопустимым совмещать гвардейские части, которые должны были служить примером
для всех войск, со штрафниками. Матросов был комсомольцем. Штрафник не мог
состоять ни в ВЛКСМ, ни в ВКП(б). В сентябре 1943 г.
имя А. Матросова было присвоено 254-му гвардейскому
стрелковому полку, в котором он служил. Штрафник не мог быть удостоен такой
чести.
Во-вторых,
никакие «свои» «советские крестьяне» Зою Космодемьянскую фашистам не сдавали.
Место, где она скрывалась, выдал гитлеровцам взятый в плен член ее же
диверсионной группы Клубков (позже был за это расстрелян), а ловить Зою помогал
оккупантам полицай Скворцов (тоже расстрелян). Вот вам и «советские крестьяне».
В-третьих,
Муссолини вовсе не «увлекался в молодости социалистическими идеями, а потом
примкнул к фашистам». Муссолини был видным деятелем Итальянской
социалистической партии (ИСП), редактором официального органа ИСП – газеты «Аванти!». После начала I Мировой войны Муссолини стал одним
из лидеров «интервенционистов», то есть сторонников войны, за что и был из
Соцпартии с позором изгнан. И не мог Муссолини «примкнуть к фашистам»,
поскольку он сам и основал фашистское движение, то есть был первым фашистом.
Это другие примыкали к нему.
Говоря иначе,
И. Алхазашвили не просто не владеет материалом, но,
впечатление такое, что черпает свои познания о войне именно из той
профашистской литературы, обилием которой на наших прилавках так обеспокоены,
если верить О. Дашковской, участники «круглого стола».
Я бы на месте
директора ЦО № 548 задумался о том, кто и что именно преподает в его школе.
Логично ведь предположить, что И. Алхазашвили и на
уроках занимается такой же профашистской пропагандой, как и на «круглом столе».
У меня есть даже предположение, какой именно «источник» прорабатывает она со
своими учениками: антисемитский интернет-ресурс
«Ревизионизм холокоста» – это именно там, наряду с текстами Юргена
Графа, «доказывающими», что истребление фашистами евреев – не более чем
«жидовский вымысел», размещены статьи о «штрафнике»
Морозове и «сданной советскими крестьянами» оккупантам Космодемьянской.
Да, конечно,
последние 15 лет разного рода ультраправые авторы, отрабатывающие социальный
заказ по охаиванию всего советского и тем более
коммунистического, какой только лжи не насочиняли. В
частности, о Зое Космодемьянской писали, что ее вообще не существовало, что это
– выдумка сталинской пропаганды; что Зою «схватили и сдали немцам местные
крестьяне потому, что она поджигала их избы»; что ее (конкурентная версия!)
сдало фашистам советское руководство, чтобы заполучить – с пропагандистской
целью – мученицу; что Зоя выдала оккупантам все, что знала – добровольно и без
пыток; что она (опять конкурентная версия!) ничего немцам не выдала,
потому что была… шизофреничка… И т.д., и т.п. Много
разных гадостей насочиняли о войне духовные наставники тех самых скинхедов, по поводу расцвета которых сокрушались участники
«круглого стола». Могу для примера назвать имя одного такого наставника,
любителя изобретать антисоветские мифы о Великой
Отечественной: Александр Иванов-Сухаревский, лидер
Народной национальной партии, молодежным крылом которой является скинхедская организация «Русская цель».
Но в том-то и
состоит задача учителя истории (если у него, конечно, есть совесть), чтобы не
транслировать в классе фашистскую пропаганду, а разоблачать ее. Алхазашвили все делает с точностью до
наоборот.
Как
выясняется, она не одинока. Ей не только никто не возразил, не опроверг
транслируемый ею власовский бред, но и автор статьи
О. Дашковская оказалась точно так же отравлена пещерными антикоммунистическими
мифами – судя по тому, что она, не дрогнув, написала про Ольгу Берггольц, что та «погибла в застенках НКВД». Ну хорошо, историю филолог Дашковская не знает, но курс
отечественной литературы должна была в вузе проходить? Ольга Берггольц благополучно умерла своей смертью в 1975 г. НКВД
перестал существовать еще в 1946-м. В 1950 г. О. Берггольц,
уже умерщвленная, по О. Дашковской, в застенках НКВД,
лично получала Сталинскую премию. Не знаю, как сейчас, но в советский период
книга Берггольц «Дневные звезды» (1959) входила в
обязательный курс на филологическом факультете.
Удивительно,
но лишь вскользь, как о чем-то само собой разумеющемся, в статье упоминается о
том, что все изучение Великой Отечественной «втиснуто» в четыре урока.
Последнему дураку понятно, что это форменное
преступление. Невозможно составить хоть сколько-то внятное представление
о Великой Отечественной войне, а уж тем более разобраться в «нерешенных
насущных проблемах» и сделать выводы за четыре урока! Но это постыдное
положение создано не учителями, оно создано чиновниками Минобразования
и неолиберальными «реформаторами» школы из ВШЭ,
поклонниками чилийского фашиста Пиночета, разработавшими и «спустившими вниз»
такой позорный курс истории, который прямо и целенаправленно препятствует
внедрению антифашистских установок и знаний в школе. Это – позиция властей. Так
же, как и безвозбранное издание биографий фашистских вождей
многотысячными тиражами и их свободная продажа. Как и оправдательные приговоры
организаторам фашистской пропаганды (последний яркий пример
– дело В. Корчагина). Суд – это часть государственной машины. Именно эта машина
сознательно фашизирует нашу страну.
А учителя на
«круглом столе» вместо того, чтобы принять резолюцию протеста против заведомо
преступной установки по «изучению» Великой Отечественной войны за четыре урока
и призвать своих коллег не соблюдать эту установку и вести в школе
антифашистскую пропаганду и изучать Великую Отечественную подробно, разъясняя школьникам опасность фашизма, что-то жалко лепетали о
«внеурочной деятельности»…
Нельзя
одновременно внедрять в сознание детей фашистские мифы о Зое Космодемьянской и
Александре Матросове, как это делает И. Алхазашвили, – и одновременно сетовать на расцвет скинхедов. Второе прямо вытекает из первого.
История
Великой Отечественной была и остается вопросом идеологическим –
поскольку сама война была идеологической войной. При Ельцине была
сделана попытка (неудавшаяся) переписать историю войны и представить власовцев (как это было сделано в Прибалтике с местными
коллаборационистами) героями. При Путине тоже происходило и происходит много
чего удивительного и позорного, связанного с Великой
Отечественной. При Путине по суворовским училищам и кадетским корпусам с помпой
и почетом ездил капитан власовской армии П. Бутков, который рассказывал учащимся, как он вместе с
гитлеровцами уничтожал «проклятых большевиков». Небезызвестный
г-н Йордан, экзекутор НТВ (и, как оказалось, сын и внук белогвардейцев,
служивших во вспомогательных частях СС в Югославии и расправлявшихся там с
местным населением) возглавил целое объединение кадетских корпусов и чуть было
не провел провласовский съезд этого объединения в
Питере – и в качестве почетного председателя там должен был присутствовать и
выступать министр обороны Сергей Иванов, «правая рука» и личный друг
Путина. Это мероприятие сорвалось только потому, что о нем узнали журналисты из
газеты «Версия в Петербурге» – и опубликовали статью. Во избежание скандала
съезд отменили. Вот вам, кстати, и реакция общества, якобы сплошь
равнодушного. Причем реакция журналистов, а не учителей истории кадетских
корпусов, которые поголовно молчали и во всем участвовали, к позору
преподавательского сообщества. И не надо в качестве оправдания этого позора
ссылаться на то, что в кадетских корпусах многие преподаватели носят погоны.
Звание офицера (как и учителя, впрочем), не должно быть синонимом слов «трус» и
«подлец».
При Путине тема Великой Отечественной не просто ритуализирована донельзя (а всякий ритуал – это действие,
смысл которого забыт), но превращена в балаган. Именно при Путине в Кремле стали
устраивать позорные по качеству «торжественные концерты» 9 мая, когда в
декорациях, пригодных разве что для клуба в исправительно-трудовой колонии,
безголосые певцы и певицы, сделавшие себе карьеру через постели продюсеров, «пели»
в манере «русского шансона» (то есть уголовной) песни военных лет. Иначе как
сознательным издевательством над живыми ветеранами и особо циничным
оскорблением памяти жертв фашизма это назвать нельзя. Так же, как и устроенное
недавно потешное действо, якобы инсценирующее битву под Москвой. Так же, как и
приравнивание ветеранов постыдной колониальной Чеченской войны к ветеранам
Великой Отечественной.
Профессия
учителя – профессия социально ответственная. Когда учительское
сообщество отказывается сопротивляться явно преступной образовательной политике
властей и сосредоточивается на рептильных обсуждениях, как реализовать
нереализуемое (например, втиснуть Великую Отечественную в четыре урока), оно
само себя дискредитирует. И даже хуже того – выступает сообщником
чиновных преступников.
2005 г.
Александр Тарасов