Политический кризис августа-сентября 1998 года

карикатура на решение правительства устанавливать цены в условных единицах

Дефолт. Скачок цен. К середине августа 1998 года усиливающийся кризис российской экономики достиг своего логического завершения: в бюджете не было ни достаточного количества золотовалютных средств, чтобы поддерживать курс рубля и обслуживать западные кредиты, ни рублевых средств, чтобы выплачивать долги по зарплате и удовлетворить требования участников усиливающегося протестного движения. 16 августа группа политических деятелей – премьер-министр С.Кириенко, глава Центробанка С.Дубинин, министр финансов М.Задорнов, глава РАО ЕЭС (по совместительству – вице-премьер по переговорам с международными финансовыми организациями) А.Чубайс и непонятно кого представлявший Е.Гайдар договорились о том, что необходимо объявить страну банкротом. На следующий день, 17 августа, правительство объявило, что оно неспособно расплачиваться по своим кредитам и поддерживать курс рубля.

В мировой практика капиталистической экономики действительно весьма распространены такие меры, как девальвация (изменение курса национальной валюты) и дефолт (отказ платить по долгам). Именно слово «дефолт» и прикрепилось к проиошедшей реформе. Но раньше в мировой практике такие меры никогда не применялись одновременно. Многие называют произошедшее результатом «непрофессионализма» правительства Кириенко. Однако дело не только в непрофессионализме. Правительство оказалось зажато в тиски: с одной стороны – мировой финансовый кризис, с другой стороны – усиливающее протестное движение давления на власть. Из такой ситуации были возможны два пути. Первый путь – национализация коммерческих банков и сырьевых отраслей, прекращение операций с иностранной валютой и ценными бумагами, введение рабочего контроля и отмена коммерческой тайны. Но на эти очевидные меры буржуазное правительство, конечно, идти не желало. И поэтому они выбрали путь, предполагавший сохранение буржуазной системы: западных кредиторов попросить подождать, при этом обвалить рубль и выдать внутренние долги обесценившимися деньгами.

Таким образом правительство хотело снять социальную напряженность. Но вышло наоборот. Курс доллара уже через два дня вышел за пределы нового «валютного коридора» в 9 рублей и составлял уже свыше 15 рублей (до дефолта было около 6 рублей). Цены на продукты питания и товары первой необходимости росли ежедневно. Чтобы торговцы не меняли ценники по нескольку раз в день, правительство разрешило устанавливать цены в «условных единицах» (одна «условная единица» представляла собой количество рублей, соответствовавшее 1 доллару по курсу на момент оплаты). Толпы людей оккупировали магазины и ларьки, запасаясь продуктами. К концу августа привычной стала картина пустых прилавков в магазинах и огромных очередей, как в последние годы «перестройки».

Отставка Кириенко. 17 августа, сразу после обнародования решения о дефолте, Кириенко и вице-премьер Немцов пришли к Ельцину и попросились в отставку. В ответ на что Ельцин им заявил: «Что, легкой жизни захотели? Нет, идите и работайте».

21 августа Госдума РФ на своем внеочередном заседании практически единогласно выступили за отставку президента и правительства. Реакция Кремля была нулевая.

После чего Кириенко, видимо, полагая, что он получил от Ельцина вотум доверия после всего содеянного, решил проявить самостоятельность и в телевизионном интервью высказался о возможности национализации. После этого Ельцин 23 августа издал указ об отставке правительства Кириенко.

Новым главой правительства Ельцин неожиданно для всех предложил избрать Черномырдина, который был вышвырнут из правительства за 5 месяцев до этого. В этих условиях его возвращение было бы совсем диким. В своем телевизионном обращении Ельцин мотивировал возвращение Черномырдина тем, что для исправления ситуации «нужны политические тяжеловесы».

Сразу же после 17 августа, когда правительство Кириенко еще было у власти, Черномырдин развил бурную политическую активность, явно рассчитывая попасть в премьеры. Он встречался с лидерами думских фракций и обещал им, что «никаких Гайдаров и Чубайсов в правительстве не будет», даже обещал создать коалиционное правительство и привлечь в него руководителей всех парламентских фракций, что кандидатуры на посты вице-премьеров будут согласовываться с Госдумой. Казалось, что 31 августа, когда было намечено голосование в Думе, все фракции отдадут свой голос солидному Черномырдину. В последние дни перед намеченным голосованием по кабинетам лидеров думских фракций ходил Березовский и предлагал им свои «аргументы» за поддержку Черномырдина.

Неожиданно за несколько дней до голосования московский мэр Лужков резко раскритиковал кандидатуру Черномырдина. Все это расценили как его намерения самому стать премьером. Тут же КПРФ на своем пленуме приняла решение отказать Черномырдину в поддержке. Заседание Госдумы 31 августа вылилось в разгромную критику итогов пятилетнего периода правления Черномырдина. В его поддержку высказалось чуть больше 100 депутатах при необходимых не менее 226.

Тем не менее Ельцин повторно внес кандидатуру Черномырдина. Заседение Думы 7 сентября превратилось уже в комедию, когда Черномырдин, которого депутатские нападки вывели из себя, показал по полной программе весь свой талант обращения с великим и могучим русским языком. В итоге за него было подано всего лишь 138 голосов.

Политическая ситуация зашла в тупик. За 5 месяцев до этого в такой ситуации, когда Ельцин трижды внес в Думу кандидатуру Кириенко, депутаты, боясь роспуска Госдумы, на третий раз проголосовали за ельцинского назначенца. Теперь такой номер уже не прошел бы: на фоне разрастающегося кризиса депутаты готовы были идти до конца – в случае роспуска Думы левая оппозиция одержала бы на досрочных выборах сокрушительную победу.

Тогда руководители депутатских фракций издали заявление следующего содержания:

«Мы, большинство Думы, люди разных взглядов, обращаемся к вам, граждане, в час предвыборного напряжения. Мы отвергли предложенную кандидатуру Черномырдина и хотим объяснить вам причины. Мы отказали ему в доверии, считая, что эти страшные пять лет можно назвать пятилеткой Черномырдина. Отказывая Черномырдину, мы отказываем в доверии президенту... Мы заявляем, что ни второй, ни третий раз не утвердим Черномырдина, мы готовы к роспуску Думы. Заявляем, что незаконное, назначенное против воли народа правительство во главе с разрушителем Черномырдиным приведет к хаосу, взорвет Россию».

Революционная ситуация. Однако никаких досрочных выборов могло уже не быть, поскольку ситуация становилась уже революционной. Были парализованы практически все ветви власти.

Сразу же после отклонения кандидатуры Черномырдина Госдума активизировала подготовку процедуры импичмента президенту. По Конституции, в случае, когда президент находится под импичментом, он не имеет права распускать Думу, даже если бы она и в третий раз отклонила бы кандидатуру Черномырдина. То есть в стране возник вакуум власти: правительство в отставке, президент под импичментом, парламент под угрозой роспуска. В соответствии с классическим определением революционной ситуации, «верхи» не могли управлять, причем не просто по-старому, но и вообще никак.

Налицо были и другие факторы революционной ситуации – всеобщее ухудшение положения народных масс в результате дефолта, а также всё еще продолжающаяся волна протестных акций. В таких условиях оппозиция могла бы легко свергнуть режим. Достаточно было во всех регионах распространить листовки с призывом на акции протеста у зданий администраций, и власть сама пала бы к ногам организаторов протеста. Но оппозиция не пожелала идти на обострение. Напротив, похоже, что и власть, и «цивилизованная оппозиция» сами оказались напуганы тем размахом кризиса и искали пути к «цивилизованному» выходу из него. Радикальная оппозиция, захваченная ситуацией врасплох, также оказалась вне событий. Коммунисты рассчитывали на «осеннее обострение» рабочего движения по образцу майской рельсовой войны, а события, как оказалось, произошли раньше ожидаемого и в непривычной форме кризиса власти. В то время как опыта протестного движения по социальным вопросам, который в такой ситуации оказался бы востребован, у коммунистов тогда еще не было. Именно поэтому тогда революционный вариант не реализовался.

Отдельные коммунисты выступали с призывами к немедленному совершению революции (можно отметить, например, статью А.Буслаева в основанной Рохлиным газете «Андреевский флаг»), однако по указанным причинам эти предложения оказались невостребованы.

Назначение правительства Примакова. После провала кандидатуры Черномырдина при голосовании в Думе 7 сентября Ельцин не стал сразу выдвигать кандидатуру нового премьера, а занял выжидательную позицию. Окружение Ельцина, с одной стороны, было крайне заинтересовано в том, чтобы на пост премьер-министра любой ценой провести именно Черномырдина, с другой стороны, понимали, что внесение кандидатуры Черномырдина в третий раз приведет к реальному социальному взрыву. День за днем после 7 сентября накал политической борьбы все более усиливался, и наконец всем становилось понятно, что Черномырдин в большой политике не жилец.

Парламентская оппозиция в качестве альтернативы на пост премьера внесла кандидатуры Примакова, Маслюкова и Лужкова. Двух последних Ельцин отверг как фигур, «неспособных выполнить консолидирующую функцию»: Маслюкова из-за его членства в КПРФ, а Лужкова – из-за его все более активного стремления к власти. Осталась кандидатура Примакова, и, наконец, 10 сентября 1998 года Ельцин внес его кандидатуру на утверждение премьер-министром.

Примаков поставил условие: он согласится на пост премьер-министра только в том, случае, если первым вице-премьером будет Ю.Маслюков (член КПРФ), а председателем Центробанка – В.Геращенко (уволенный после «черного вторника» 1994 года). Ельцину ничего не оставалось, как согласиться на эти требования. Парламентская оппозиция вздохнула с облегчением.

Депутат Госдумы от РКРП В.Ф.Григорьев распространил заявление Оргбюро ЦК РКРП, где говорилось, что внесение кандидатуры Примакова ведет к сглаживанию противоречий, а надо, наоборот, идти на обострение и отклонять любую кандидатуру, предложенную Ельциным. Однако это уже было гласом вопиющего в пустыне. На заседании Госдумы 11 сентября 1998 года за утверждение Примакова премьером проголосовали все фракции, за исключением ЛДПР Жириновского (утверждают, что «неудовлетворенность Жириновского вызвана потерей гонорара от поддержки Черномырдина»). Интересно, что Жириновский, выступая на этом заседании с критикой Примакова, заявил в адрес КПРФ, размахивая упомянутым заявлением Тюлькина: «Вы все не коммунисты, единственный настоящий коммунист – это Тюлькин, который выступил против Примакова».

Приход к власти Примакова стал серьезным политическим поражением Ельцина, поскольку фактически правительство и Центробанк вышли из подчинения президенту, и в них господствовали уже оппозиционные силы, чего раньше никогда не было.

На главную

Hosted by uCoz