Если мы говорим о стратегии борьбы, то есть о способе, каким мы собираемся взять власть, то давайте посмотрим, какие представления о путях к восстановлению социализма были у коммунистов за последнее десятилетие. Можно выделить несколько этапов.

Второй этап (1994-96) был временем парламентских иллюзий. Не только КПРФ, но и все, вплоть до крайних леваков всерьез полагали, что судьба страны будет решена на выборах президента 1996 года. Вся разница была в том, что если члены КПРФ смотрели на грядущие выборы как на второе пришествие Христа, то более левые вспоминали про опыт Альенде. После поражения 3 июля 1996 года у оппозиции не оказалось единого мнения о том, как скидывать режим. По этому вопросу выделилось три направления:

Первое направление (правая часть КПРФ, союзники КПРФ по НПСР) выдвинули идею “постепенного врастания во власть”. Второе направление (основная масса КПРФ, а также та часть РКРП, которую представлял Анпилов), делали ставку на очередные выборы. Их аргументация была такая: “на выборах президента мы набрали почти половину голосов, на думских выборах провели одного одномандатника (Григорьева), и если на следующих выборах еще раз поднатужимся, то сначала Думу завоюем, а потом на президентских выборах победим”. Причем предполагалось, что выборов ждать недолго, т.к. в конце 1996 года все прогрессивное человечество с нетерпением ожидало скорейшего перехода Ельцина в мир иной. И, наконец, третье направление (партии Роскомсоюза) делало основную ставку на развитие рабочего движения и подготовку ВПС (под словом ВПС каждый понимал то, что ему больше нравится, вплоть до ВВ).

К началу 1997 года первые две концепции оказались несостоятельны: Ельцин выжил и стало ясно, что до следующих выборов еще долго, а всю цену идеям “врастания во власть” показало пришедшее тогда к власти правительства Чубайса-Немцова. А вот стратегия РКРП на развитие рабочего движения оказалась верной. В 1996-1997 годах число забастовок в России росло по экспоненте. В ряде городов (Калуга, Сыктывкар, Улан-Удэ) члены РКРП возглавили общегородские учительские забастовки. Выступления шахтеров Воркуты и Подмосковного бассейна шли фактически под знаменем РКРП. Во время профсоюзной акции в Москве 27 марта 1997 года РКРП и РПК перехватили собравшуюся толпу у желто-голубых ФНПР. Не будет преувеличением сказать, что весной 1997 года Россия шла прямым ходом к пролетарской революции под руководством РКРП.

И тут появляется Губкин.

О связях этого “революционера” с правящим режимом я писал в комсомольском журнале “Революция” №5. Во внедрении Губкина в РКРП очень подозрительна роль покойного А.А.Сергеева. Сначала Сергеев в нарушение всех норм устава делает Губкина членом РКРП. Затем Сергеев несколько месяцев демонстративно закрывает глаза на грязную клевету на РКРП, которую развязывает Губкин. И только когда Губкин достал практически всех, Сергеев “опомнился” и под предлогом “борьбы с губкинской угрозой”… провозгласил антипартийной фракцией всех, кто в чем-либо был неугоден его окружению. Причем в число “фракционеров” Сергеев записал не только сторонников Губкина, но и его оппонентов, таких как, например, В.Андреев, Д.Якушев или автор этих строк.

Разрушительные последствия произошедшего для нашей партии трудно преувеличить. От конструктивной работы в партии оказались отстранены как коммунисты левых взглядов, поверившие Губкину и обманутые им, так и коммунисты правых взглядов, которые оказались напуганы губкинщиной до того, что поддались на истерию, объявленную Сергеевым-Мартыновым-Подгузовым, и в течение нескольких лет не видели для себя никакого другого занятия, кроме как борьба с мифической “фракцией”. И было бы неправильно всех их считать врагами. Многие из них – достойные товарищи, и сегодня честно работающие в партии. Но кризис, вызванный действиями Губкина и Сергеева, поразил подавляющее большинство членов партии так, что на разборки ушло все их время. И к событиям 1998 года партия подошла неподготовленной. Если бы на середину 1998 года РКРП была более мобилизована, хотя бы как в начале 1997 года – то даже тех скромных ресурсов, имевшихся у нас в той ситуации, могло бы хватить, чтобы история пошла совсем по-другому…

После провала революции в 1998 году и последовавшей вслед за этим временной стабилизацией капитализма и серьезным спадом рабочего движения, комдвижение впало в глубочайший кризис. Этот кризис комдвижения проявлялся в следующем:

в идеологии: вопрос о взятии власти отодвинулся на неопределенно долгий срок (назывались цифры от 15 до 90 лет), не было числа заявлениям типа “ну, в ближайшие-то 5 лет революции не будет”. Как следствие – развивалась деморализация и апатия, люди, не веря в близкую победу, стали покидать партию. Резко усилились разные троцкистско-госкаповские течения, которые под упадническую идею о невозможности революции в ближайшие годы подводили теоретическую базу.

Главной линией стала линия на поддержание того состояния, которое есть и отказ от шагов по качественному улучшению. На словах у нас говорили о необходимости планомерной работы. Естественно, кто против планомерной работы? Все за. Но как должно выглядеть планирование?

Существуют три разных точки зрения на то, что должен представлять собой план работы: 1) перечень обязанностей, 2) список мероприятий, 3) действительно план, где расписаны шаги вперед. Хотя все эти три вида документов имеют право на существование, но если мы говорим о преимуществах планирования, то речь в первую очередь должна идти о стратегическом планировании, которое должно выглядеть так. Из того, каким должен быть будущий строй, делаем выводы относительно способов, какими должна совершаться революция, что для этого нужно иметь. И далее – каким способом идти к этим поставленным целям. Из чего и формулируются задачи сегодняшнего дня.

В действительности же под планом понимали (и до сих пор часто понимают) всего лишь список мероприятий, при этом доходило иногда до абсурда – например, в конце 2000 года в МК РКРП был составлен план на следующий год, где… была детально расписана повестка дня пленумов МК на год вперед… Причем этот “план” опять же состоял лишь в сохранении того, что есть, но не качественные шаги вперед к революции.

в организационной жизни кризис комдвижения состоял в первую очередь в непрекращающемся процессе раскола в комдвижении. Под предлогом “необходимости создания настоящей партии ленинского типа” от существующих партий откалывались мелкие группы. Наиболее показательна была попытка создания КПС: амбициозная идея “объединения коммунистов” закончилось отколом нескольких групп от КПРФ, РКРП, РКП-КПСС и КПБ. Внутри существующих организаций постоянно разжигались разборки: в МО РКРП к конфликту между группой Мартынова-Подгузова и “фракцией” добавился конфликт между группой Мартынова-Подгузова и группой Пугачева-Лебедева…

Привычным делом стал поиск “провокаторов”… На словах любили говорить о дисциплине, фактически же о дисциплине вспоминали только того, когда нужно что-нибудь запретить, в то время как о выполнении принимаемых решений предпочитали не вспоминать. Постоянные опоздания и невыполнения принимаемых решений стали нормой…

Самое страшное – от нас уходили люди, как из КПСС в 1990-91. И это не обязательно были враги или оппортунисты, уходили и настоящие коммунисты, кристально чистые люди, которые говорили: “Мы не видим никакой перспективы…”. Уходили кто в КПРФ, как недавно покинувший нас Хорев (царство ему небесное!), кто в “революционные партизаны”, кто просто в никуда…

В МО РКРП все эти кризисные явления олицетворяла собой находившаяся тогда у власти в организации сторонники Мартынова-Подгузова. В РКСМ(б) их аналогом были сторонники группы Торбасова.

Самым ярким проявлением кризиса стал так называемый “Солнечногорский инцидент” 21 сентября 2000 года. Те, кто читает детективы, могут вспомнить распространенный сюжет: честный милиционер задерживает опасного преступника, после чего к нему приходит коррумпированный коллега из соседнего отдела и говорит: “Отпусти его, ты срываешь оперативную комбинацию!”. Это же произошло и тогда. В кои-то веки по призыву нашей партии собрались полторы тысячи человек (это в небольшом городке!) и сами пошли на перекрытие шоссе “Москва-Ленинград”. Впервые с 1993 года! Однако тогдашние руководители поступили точь-в точь как коррумпированный мент из детектива и обрушились на людей, поддержавших это перекрытие, с обвинениями в якобы нарушении партийной дисциплины. Мои оппоненты поминали мне это перекрытие почти три года (!) после его совершения, до тех пор, пока наконец, сами не вляпались в нарушение партийной дисциплины…

Эти изменения могут показаться счастливой случайностью, но на самом деле они имеют под собой объективную основу. Ситуация в левом движении коррелирует с ситуацией в стране. Спад рабочего движения 1999-2001 гг. был объективной причиной кризиса, который был в это время в комдвижении. В 2001-2002 годах наблюдался подъем протестного движения, признаком которого явились как известные события у Госдумы 15 июня и 5 июля 2001 года (их изображали и изображают как “переход КПРФ к революционным действиям”, в действительности же тогда к революционным действиям перешли массы снизу) и известные события в Воронеже. Этот рост протестного движения и был фоном, на котором произошли положительные изменения в комдвижении. Однако после Воронежа власти успешно применили политику кнута и пряника: с одной стороны, пошли на некоторые уступки (отказ от 100%-й оплаты и т.п.), с другой стороны, усилили закручивание гаек (антиэкстремистские законы, усиление милицейского произвола). Это привело к замедлению роста протестного движения. В настоящий момент ситуация в стране колеблется между подъемом и спадом. Соответственно и ситуация в комдвижении.

Такие в общем прогрессивные решения РКРП-РПК и РКСМ(б) показали, что в партийных и комсомольских массах есть стремление к революционной работе. Фактически нам, революционным силам, рядовые коммунисты выдали мандат доверия.

Хотя правые проиграли, но тем не менее их идейные взгляды необходимо проанализировать, поскольку при этом возникает ряд важных вопросов, без решения которых мы будем обречены на повторение тех проблем, которое у нас были.

Позиции правых изложены в “Дискуссионном листке”, раздававшемся перед конференцией Ю.Лебедевым и Б.Пугачевым, а также в выступлении их сторонника, некоего П., на конференции по РСБ. В этих изданиях правые нападают на происходящие прогрессивные изменения по всем направлениям: идеологическому, политическому и организационному

В идеологическом направлении настольной книгой своей правые провозглашают “Детскую болезнь левизны в коммунизме”, как будто ничего другого Ленин не написал. Рекомендую всем перечитать из ленинского наследий следующие работы: “Пролетарскую революцию и регената Каутского” (очень идейно отрезвляющее чтение), “Что делать” (написано как будто про наши сегодняшние проблемы!) и “Шаг вперед два шага назад” (в этой работе многие товарищи узнают самих себя).

Пытаются правые взять в союзники и Маркса – мол, “Маркс предупреждал французских революционеров от преждевременного, нерасчетливого, стихийного выступления” (имеется в виду Парижская Коммуна) – а коммунары, нехорошие какие, поддались на провокацию. Уместно напомнить историю Коммуны.

После поражения Луи-Наполеона во франко-прусской войне в 1870 году во Франции была провозглашена республика. Пришедшее к власти правительство Тьера называли “правительством национальной измены”, поскольку оно вело дело к сговору с германскими оккупантами. Защиту Парижа взяла на себя Национальная гвардия, состоявшая из вооруженных рабочих. Опасаясь вооруженного пролетариата, буржуазное правительство 18 марта 1871 года попыталось тайно выкрасть оружие у рабочих. Отпор, который дали рабочие, и привел к созданию Парижской Коммуны.

То есть если бы парижские рабочие “не поддались на провокацию”, их бы все равно разгромили – но только без борьбы.

Действительную цель правых (которую они сами маскируют под цитатами), четко высказала на конференции МО РКРП-РПК поддержавшая их тов. Казарян, потребовавшая снять из плана работы МО курс на РСБ (с той мотивировкой, что не надо вообще делать ничего из того, что может быть расценено как “провокаторство” и “экстремизм”). То есть, говоря простым языком – не надо делать ничего, что приближало бы революцию.

В организационном отношении правые продолжают свою линию – не делать ничего, что вело бы к революции и саботировать всякую инициативу на этом пути, скажем, выступают против того, чтобы “жесткие условия – к четко оговоренной дате добиваться шага вперед – действовали не только для выборов, но и для других направлений в подготовке революции”. Две страницы их “Дискуссионного листка” занимает обсуждение вопроса о том, как должен называться главный оргработник – секретарем по оргработе или руководителем оргкомиссии. То есть главное не работа и даже не полномочия, а то, как твой пост будет называться! Вот ведь о чем у людей может голова болеть!

Откуда в партии, имеющей 12-летний опыт непримиримой борьбы, взялись все эти извращения? Давайте немного отвлечемся и взглянем на ситуацию в целом.

Партии бывают разные: бывают коммунистические, бывают социал-демократические, либеральные, консервативные, фашистские… А бывают и партии номенклатурные. Есть такая партия и у нас в стране. 12 лет назад она называлась КПСС, с тех пор она несколько раз меняла названия: “Демократический выбор России”, “НДР”, “Отечество”, “Единство”, теперь “Единая Россия”… Названия меняются. Но люди там – одни и те же. Кто такие Ельцин, Черномырдин, Лужков, Строев, Шаймиев, Примаков, Вешняков и прочие, имя им легион? Функционеры Центрального и региональных комитетов КПСС. Кто такие главы государств СНГ – от Рюйтеля и Бразаускаса в Прибалтике до Шеварнадзе и Алиева в Закавказье, не говоря уже о всех без исключения среднеазиатских ханах? Все как один – члены Политбюро ЦК КПСС, либо аппаратчики чуть более низкого уровня, как Кучма или Воронин. И стиль их – один. Однако в связи с развалом страны и сокращением бюджета сократилась и кормушка. Далеко не вся номенклатура попала в партию власти. Что им делать? Правильно – делать карьеру в оппозиции! Причем оказалось, что это даже выгоднее, чем быть у власти – потому что не надо нести ответственности за страну. А верх мечтаний – отхватить депутатский мандат…

И стиль их, методы, отработан в аппарате КПСС. Один из этих методов – способ расправы с неугодными, который начал активно внедрять Хрущев (и который в конечном итоге проехался и по самому Хрущеву). Когда человек в силе – тогда ему не перечат. А как только дело дойдет до его персонального обсуждения – так тут же вываливают на него всю грязь, которую только могут вспомнить… Если критикуемый соглашается с тем, что он такая сволочь, свора заявляет: “Его раскаяние неискреннее!”. А если критикуемый говорит, что он не такая сволочь, что есть в нем и кое-что хорошее, то свора заявляет: “Видите, он так ничего и не осознал!”. Другой метод, характерный для их стиля, образно описал Эдуард Лимонов:

Знакомая картина? Да, именно так у нас велась кадровая политика еще года два назад… Только сейчас, слава богу, начали от этого отходить…

Нам сейчас сложнее, чем большевикам. Потому что большевики опирались на 70-летний опыт освободительного движения, начиная с декабристов, со всеми необходимыми политтехнологиями типа конспирации. У нас же вместо этого – 70-летний опыт правящей партии - КПСС. А то, что хорошо для правящей партии, то не годится для партии оппозиционной. Потому что задача правящей партии – сохранение стабильности существующего строя. А задача оппозиционной партии – смена строя. И объективная причина описанных уродливых явлений – в том, что в наше комдвижение внедрялись неуместные сейчас технологии переродившейся КПСС.

А почему переродилась КПСС? Безусловно, сыграло роль и предательство Хрущева, однако представлять дело так, что один-единственный злобный Хрущев в одиночку подорвал могучий социалистический строй - это, понятное дело, идеализм, демонизация одной личности.

До революции, в первые годы Советской власти, в годы коллективизации и индустриализации, Великой отечественной войны - партия Ленина-Сталина действительно была настоящим авангардом трудящихся и вела народ к победе. Членство в партии не давало никаких выгод, наоборот, было элементом риска - в случае очень вероятной реставрации капитализма или поражения в войне коммунисты были первыми кандидатами на уничтожение, поэтому в партию не шли карьеристы, а шли убежденные идейные люди, жизненно заинтересованные в победе социализма. А после 1945 года, когда исчезла явная внешняя угроза для СССР, быть коммунистом стало очень престижно и безопасно. Как следствие - в партию сплошным потоком пошли карьеристы, все будущие горбачевы-яковлевы-ельцины (при том, что цвет партии погиб на фронте). Сталин в последние годы своей жизни пытался остановить перерождение партии и вернуть ее на путь истинный, после его смерти эту линию пытался продолжить и Берия. Но переродившаяся номенклатура оказалась сильней…

Кончилось тем, что в 1985-91 году партаппарат убил страну, на которой паразитировал.

Как же решить эти проблемы?

Болезнь, разъевшая КПСС- безответственность, когда руководил один (партийный руководитель), а отвечал другой (хозяйственный руководитель). Возможно (это всего лишь моя гипотеза, не претендующая на истину в последней инстанции), что партия, созданная по принципу, описанному в “Что делать” – это механизм, подходящий для периода подготовки революции и создания основ социализма. А при социализме и для пути к коммунизму, чтобы не повторить перерождения КПСС, нужна будет уже не партия из работников на общественных началах, а организация профессиональная, где партийная деятельность есть основное место работы. Это, впрочем, вопрос далекого будущего. Для нынешнего же момента отметим вот что. Любые благие пожелания о том, что надо делать для революции, будут становиться реальностью только тогда, когда будет организационный механизм для претворения этих решений в жизнь. И в дополнение к тем выводам, которые Ленин сделал в “Что делать” (эта работа как никогда актуальна для нас и сегодня), надо добавить еще такие выводы:

1) чтобы не было безответственности - каждый член коллегиального руководящего органа должен быть одновременно руководителем одного из структурных подразделений.

2) проблема номер один сегодня в партии и особенно в комсомоле – опоздания. Сегодня у нас это рассматривают как вещь само собой разумеющуюся. Надо каждому человеку вбить в голову железное правило: путь к революции начни с себя!

3) о дисциплине вспоминают только тогда, когда надо что-то запретить, а тогда, когда нужно выполнить принятое решение. Самая большая проблема – это акции протеста по социальным вопросам. Были общероссийские акции 10 апреля и 10 июля 2002 года, 10 апреля 2003 года. Сейчас будет акция 10 июля. Но, несмотря на регулярный характер таких акций, несмотря на серию грозных решений ЦК и Политсовета, многие региональные организации в эти дни либо не проводят ничего вообще, либо проводят только для галочки. И оправдывают свое бездействие тем, что говорят: “У нас все глухо”. Не верю! Быть такого не может, чтобы в регионе не было повода для протеста! Помню, к предыдущим общероссийским акциям мне приходилось самому из буржуазных СМИ узнавать, что происходит в том или ином регионе, самому делать для них листовки к акции и за свой счет их им отправлять. Сами ни за что бы это не сделали. К 10 июля эта проблема должна быть решена. Не исключая и такого варианта, как поездки инструкторов из центра в регионы, чтобы выяснить, почему организация слабо реагирует на происходящие у них события; делиться с местными товарищами московским опытом.

На последней конференции МО РКРП-РПК тов. В.Шапинов совершенно правильно отметил, что планированию работы должен предшествовать объективный анализ имеющейся ситуации. Совершенно верно! Однако те подходы к оценке ситуации, которые озвучил тов. Шапинов (он предложил считать нынешнюю ситуацию спадом протестного движения на основании статистики забастовок), по-моему, нельзя считать правильными. Каковы же штампы, которые сегодня мешают коммунистам действительно объективно оценить ситуацию?

У нас крепки задним умом: теперь признают, что в середине 1998 года была революционная ситуация, а пик забастовок был в январе 1999 года. А тогда говорили, что это не так…

Говорите, рабочее движение слабое: статистика забастовок говорит о падении? Но это как раз тот самый случай, про который говорят, что существует просто ложь, наглая ложь и статистика. Во времена моей работы помощником Григорьева у меня было немало случаев, когда точно известно, что в таком-то регионе на таком-то предприятии происходит забастовка – а в сводках МВД эта забастовка никак не проходит! Да и знаменитая забастовка авиадиспетчеров ни в какую статистику не попала, поскольку, во-первых, не забастовка, а голодовка, а во-вторых, вообще она была “не по правилам”. Да и говорит ли статистика забастовок о спаде или подъеме? Как уже упоминалась, наивысший пик забастовок был в январе 1999 года – намного выше, чем во времена рельсовых войн – а в то же время уже шел явный спад…

Сила рабочего движения, на мой взгляд, сегодня проявляется в таком явлении, как передел собственности. Да и началось это не сегодня: в основе всех последних громких рабочих выступлений (за исключением, может быть, Ясногорска) был именно передел собственности. И даже Выборгский ЦБК – не исключение.

Далее, давайте посмотрим на передел собственности. Он активизируется перед выборами - потенциальные участники выборов делят финансовые потоки. А какие игроки есть на финансовом рынке? Есть те, кто дает деньги Зюганову (Ходорковский, Потанин, Мордашов, “Лукойл”), чтобы левая Дума была противовесом президентскому абсолютизму. И есть те, которые, наоборот, связывают свои надежды с усилением президентской диктатуры (группа Дерипаски-Абрамовича, Чубайс, “питерские”). Для нас есть разница, какая из этих группировок возьмет верх? Видимо, какая-то разница все-таки есть. Поэтому не заняться ли этим направлением: используя данные разборки между буржуями, втягиваться в передел собственности, используя его для развития влияния на рабочих?

Те, кто еще недавно цитировал “Детскую болезнь левизны в коммунизме”, теперь обвинят меня в призывах к сговору с буржуазией. Но какая у нас ситуация? Если ситуация революционная, то хорошо, давайте проявлять ультралевизну. А если ситуация, как вы говорите, не революционная – то давайте искать союзников во всех областях жизни. В конце мая ряд организаций, в том числе и РКРП-РПК, подписали соглашение с КПРФ об объединении усилий на выборах фактически вокруг программы из четырех вопросов, выносимых на референдум. Можно предложить сформировать и более широкую коалицию вокруг двух вопросов: недопущение ограничения прав регионов в пользу центра и решение социальных проблем (ЖКХ и пр) путем возвращения социальных объектов на баланс предприятий, что фактически есть подготовка последних к национализации. Вокруг такой программы возможно объединить настолько широкие слои, что Путин будет выглядеть отщепенцем. Это будет работать на дестабилизацию, то есть на создание условий, в которых мы будем сильнее, чем буржуазия. Вот вам тактика на предвыборный период.

Далее. Допустим, что рабочее движение действительно на спаде. Но есть же и отрасль, где подъем! И эта отрасль – “социалка”, ЖКХ. И если вы говорите, что в рабочем движении спад – то тогда силы надо направлять туда, где подъем! Социальная активность может проявляться в разных формах: может в форме забастовок, может в форме митинговой активности, может в форме акций протеста по ЖКХ. Как в физике энергия может проявляться в разных формах – может в форме механического движения, или в форме теплоты, или в форме излучения – но в целом энергия неуничтожима. Так же и энергия социального протеста неуничтожима до тех пор, пока существует капитализм. Только проявляться может в самых разных формах.

Отсюда первый вывод – не надо оправдывать свою бездеятельность ссылками на “спад протестной активности”. При каком угодно спаде всегда есть поводы, чтобы раскачивать режим и готовить революцию. Те же большевики в 1908-12 годах это показали.

И последнее. У нас любят говорить, что нельзя перескакивать через этапы. Существует, мол, этап пропаганды (сейчас, конечно же, мол, этап пропаганды) и этап революционных действий. Но это не так. Нужны все направления. Разве в момент революции не нужна агитация и пропаганда? Еще как нужна! Точно так же и “прямое действие” нужно бывает в сколь угодно “нереволюционной” ситуации.

Перескакивать через этапы, конечно же, не следует. Но давайте посмотрим, какие у нас должны быть этапы на пути к революции? Разделение их на этап агитации-пропаганды и этап силовых действий неправильно, поскольку агитационно-пропагандистская работа и силовая работа – это не этапы, а направления работы, которые необходимы на всех этапах. А этапы должны быть вот какие.